13 апреля 2006 - Гуру из Капеллы.

В клубе «Орландина» прошёл концерт памяти выдающегося поэта, музыканта, звукорежиссёра и философа Юрия Морозова, участие в котором приняли многие его друзья, клиенты и почитатели…

Уважение, которым пользовался Морозов в 70-х и первой половине 80-х (именно уважение, поскольку популярность предполагает несколько иные взаимоотношения между артистом и его аудиторией), было поистине безграничным: его авторитет во многих областях человеческих знаний, сакральных тайн, духовного совершенства и, конечно, секретов звукорежиссуры не знал никаких «но». Разве что, Тропилло в годы расцвета своего рок-миссионерства или Курёхин на пике телевизионной и публичной карьеры могли похвалиться таким безусловным авторитетом у окружающих (о БГ не говорю – тут случай из другой, всё-таки, оперы), поэтому шпилька, всунутая иронично-язвительным Майком, который упомянул Морозова в своей песне «Гуру из Бобруйска», есть не выражение неприязни, и адресована не самому Юрию Васильевичу, а, скорее, факт признания (может быть, даже вынужденного) того статуса, который Морозов имел в глазах сотен и тысяч людей, искавших в жизни какие-то нравственные ориентиры…

Юрий Морозов, действительно, был Гуру. Скромным Гуру из Капеллы, в потёртых магазинных джинсах и каком-то отставниковском бушлате, с холщовой сумкой через плечо, немногословный, нарочито незвёздный, но неизменно полный собственного достоинства. К тому же, он был Профессионалом, но не чурался любого дела, всегда был готов прийти на помощь, поддержать как словом, так и подтверждающим его делом. Мы были знакомы лет двадцать пять, дружили (смею надеяться, что это было так) года с 1988, а потом пять лет рука об руку отработали на Студии Звукозаписи, за что я (и, наверное, не только я) всегда буду благодарен Богу. О нашей с ним работе на студии мне, скорее всего, надо будет написать особо. К слову, если каждый, кому довелось поработать с ним в стенах Капеллы, Кирхи Св. Екатерины или где-либо ещё, напишет хотя бы пару страниц об этом, получится огромный том!

Впрочем, это так, всего лишь пара вводных фраз. Сейчас я о другом. Публика на концерте, посвящённому памяти Морозова (его организовал нынешний директор Петербургской Студии Грамзаписи Игорь Дельгядо при определённом содействии битловеда, а, с недавних пор, и продюсера Алексея Лямина, записи для которого – так уж вышло - стали последними студийными работами Маэстро) была своеобразная, чей средний возраст – лет сорок, что, в общем-то, не удивительно: собрались друзья, соратники и артисты из числа тех, чьё звукоизвлечение Морозов прилежно фиксировал на плёнке, а потом и цифре, дабы донести до потомков – вне зависимости, нуждаются они в этом или нет. Я встретил массу знакомых, которых вижу очень редко или не видел очень давно – так всегда бывает на юбилеях и, увы, поминках. Да и на сцене народ был, проверенный в деле не за год и не за два.

Открыло программу безымянное трио: Дмитрий Фогель (экс-МИФЫ), барабаны, Михаил Кудрявцев, гитара, и Андрей Кудрявцев-младший, бас и вокал. МИФОВ Морозов, вроде бы, никогда не записывал, а вот Миша, уверен на все сто, был самым долгоиграющим музыкантом в орбите Морозова: они познакомились, ещё когда Маэстро делал учебные записи для группы Юры Берендюкова, потом они вместе играли в НУ ПОГОДИ и его различных продолжениях, после чего Кудрявцев оставил свои следы чуть ли не в половине Юркиных альбомов. Трио исполнило три песни (первую я как-то пропустил, а потом прозвучали морозовские «Баллада о предательстве» и «Кретин»).

Вторым в программе был заявлен Володя Леви (на этот раз, без ТАМБУРИНА, первый альбом которого (1988) был записан Морозовым). Он очень эмоционально спел одну из самых волнующих Юркиных песен, «Ангела-хранителя» («Что суждено мне…»), после чего добавил к ним две свои, «Колёсико» и «То, что порой» …

Следом на сцене появились РАЗНЫЕ ЛЮБИ, и в воздухе запахло электричеством как перед грозой. Недавно сменив за барабанами Борюсю Шавейникова на Юру Николаева (дело не в профессиональных качествах, а в невозможности совмещать концертные графики трёх и более групп), РАЗНЫЕ не потеряли ни в энергетике, ни в соответствии названию (Николаев где только не работает) и сыграли мощное часовое отделение («Я никогда не вернусь», «Джон Леннон», «Я не герой», «Никто тебя», «Супербизоны», «Мой отец был врагом народа», «911» и «Гудбай»). Надо отметить, что Морозов писал РАЗНЫХ ЛЮДЕЙ и харьковского периода, и уже питерских (в частности, их лучший на сегодня альбом «911»). Лёша Лямин, воспитанный битловскими праздниками Васина, сокрушался: «Что же они Юркины-то песни не поют», но по мне, так это не самоцель – главное, чтобы было в тему. А Саня Чернецкий, которого Морозов всегда весьма ценил как одного из самых сильных и настоящих авторов в русском роке, был именно в тему…

Потом свинцовых клубов металла в зал нагнал обновлённый АВГУСТ. Хотя от группы, с которой Морозов плотно сотрудничал в конце 80-х, сейчас остался разве что вокалист Паша Колесник, это тоже одна из страниц в его биографии. Да и вообще, следует признать, что на традиции питерского хард-рока и металла морозовское творчество (особенно, такие альбомы как «Свадьба Кретинов») оказали определяющее влияние. АВГУСТ исполнил песни «Тень», «Абсолют», «Демон» и «Август» и покинул сцену, на которую вышла группа ЯБЛОКО.

Сейчас как-то позабылось, что когда-то ЯБЛОКО было не просто необязательным дополнением после имени Марины Капуро, а самоценной группой, которая одной из первых в Питере начала экспериментировать на стыке фолка и рока - при деятельном участии того же Морозова, которого с этой группой связывали очень тесные деловые и человеческие отношения. Он записывал их первый альбом, Марина (иногда соло, иногда с сестрой Таней) пела на многих Юркиных записях (которые составили целый альбом «Золотой век»); кроме того, с его подачи сёстры много сессионировали на записях самых разных музыкантов, добавляя им лоск этаких фирменно-американских фолковых интонаций. ЯБЛОКИ (Берендюков, сёстры и два неизвестных мне молодых музыканта) спели две ключевых для творчества Морозова песни «Там, где дали темны» и «Зал ожидания» и убежали – торопились на поезд.

Выступавшую следом группу из Нарвы АВЕНЮ я, честно говоря, пропустил: не очень понял, к чему она здесь, ибо ни по стилю, ни по теме никакого отношения к поводу, собравшему всех, отношения, вроде бы, не имела. Играют грамотно, поют хорошо, но о чём, я так и не врубился. Да и не охота было врубаться, когда вокруг столько более важных предметов интереса.

Зато следующие товарищи были, во первых, на своём месте, а во вторых, в довольно необычном качестве. ЭЛЕКТРИЧЕСКИЕ ПАРТИЗАНЫ Вадика Курылева (ввиду отъезда на отдых Паши Борисова ему снова пришлось взяться за бас-гитару), Ромы Прокофьева, Димы Ковалёва и Миши Нефёдова выступили сначала сами по себе, исполнив крайне красивую версию морозовской «Когда-то ветер» (с пронзительным соло гармоники), потом аккомпанировали Юре Рулёву (ПАТРИАРХАЛЬНАЯ ВЫСТАВКА) в убедительном прочтении «Кто не с нами, тот против нас» РОССИЯН и, наконец, слились в блюзовом джеме с Александром Ляпиным, единственный соло-альбом которого «Анаша» записал - да-да, конечно - Юрий Морозов.

Потом был Чиж, вроде, бы, с компанией. Его выступление почему-то тоже прошло мимо моего внимания, потому что оказалось каким-то блеклым, а сам Чиграков выглядел не в своей тарелке. «Не привык играть бесплатно», - заметил кто-то рядом со мной. «Да, вроде, нет, - подумал я, - Здесь что-то иное.» Конечно, в жизни Чижа Морозов сыграл роль не то, чтобы крестного отца (здесь претендентов несколько, и автор этих слов в их числе), а, скорее добродушного опекуна, за которым музыкант ощущал себя как за каменной стеной – именно как музыкант. А вот почему Чиж не спел ни одного номера Юры Морозова – я не понял. В отличие от Саши Чернецкого, у него давным-давно нет новых песен, которые можно было бы предъявить как входной билет на этот вечер, а то, что он спел, годится для любой эстрадно-телевизионной солянки, но не для вечера памяти. А, главное, творчество Морозова Чижу, безусловно, хорошо известно. Ну да Бог ему судья.

Из того, что происходило в финальной части концерта, мне запомнилось выступление композитора и музыканта Александра Видякина (запись его соло-альбома была первой, на которой мы с Морозовым начали сотрудничество на «Мелодии») с песней «Грешный человек». Аккомпанировала Саше Кэт Козлова, которая после этого сцену больше не покидала до глубокой ночи. Кажется, кто-то ещё пел, кто-то играл инструменталы, но мне, честно говоря, и без этого хватило впечатлений… И даже не хочется повторять одной очевидной мысли: почему только смерть, разделяющая нас навеки, объединяет нас на какие-то несколько часов? Неужели нет иных поводов встречаться? А Морозов – думаю, он наблюдал за нами из своего небесного далёка, и тень улыбки скользила по его губам. Всё случилось как и должно было случиться. Всё как всегда.

Андрей Бурлака